Тень ветра - Страница 5

— Ну, что же, ты расскажешь мне, где нашел книгу?

— Я бы это сделал, если бы не поклялся отцу хранить тайку.

— Уж этот мне Семпере, с его вечными секретами, — сказал Барсело. — Впрочем, нетрудно догадаться. Тебе невероятно повезло, парень. Что называется, нашел иголку в стоге сена. Так ты мне ее покажешь?

Я передал ему книгу, и Барсело взял ее с великой осторожностью, словно опасаясь сломать хрупкую вещицу.

— Ты, должно быть, ее прочел?

— Да, сеньор.

— Я тебе даже завидую. Мне всегда казалось, что Каракса надо читать, пока сердце молодо, а разум чист. Знаешь, что это его последний роман?

Я не знал.

— А как ты считаешь, Даниель, сколько экземпляров сейчас в продаже?

— Наверное, тысячи.

— Ни одного, — уточнил Барсело. — Твой — единственный. Остальные книги из тиража сожжены.

— Сожжены?

Барсело многозначительно улыбнулся и осторожно перелистал страницы, словно поглаживая старинный шелк. Дама в белом неспешно повернулась ко мне. На ее губах дрожала легкая, робкая улыбка. Белые, будто мраморные, зрачки глядели в никуда. Я сглотнул. Она была слепа.

— Ты знаком с моей племянницей Кларой? — спросил Барсело.

Я смог лишь покачать головой, не в силах отвести взгляд от лица фарфоровой куклы с бесцветными глазами, — таких грустных глаз мне еще не доводилось видеть.

— Честно говоря, специалист по Хулиану Караксу — Клара. Вот почему я ее сюда привел, — сказал Барсело. — Впрочем, я вот думаю, мне лучше пойти в другой зал, чтобы внимательно изучить сей раритет, а вы пока поговорите. Хорошо?

Я изумленно посмотрел на него. Книжный пират, сделав вид, что не замечает моей растерянности, слегка похлопал меня по спине и удалился, унося книгу под мышкой.

— Знаешь, ты ему понравился, — прозвучал внезапно голос за моей спиной.

Я обернулся и снова увидел ее едва уловимую улыбку. Ее слова были как хрупкое прозрачное стекло; казалось, оборви я ее на полуфразе, они бы разбились.

— Дядя говорит, что предложил тебе за книгу Каракса неплохие деньги, но ты отказался, — добавила Клара. — Тебе удалось завоевать его уважение.

— Хорошо бы, — вздохнул я.

Я отметил про себя, что Клара, улыбаясь, склоняет голову и теребит пальцами кольцо с сапфирами.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Почти одиннадцать, а вам?

Клара рассмеялась над моей дерзкой невинностью:

— Я почти вдвое тебя старше, но не настолько стара, чтобы обращаться ко мне на вы.

— Вы выглядите моложе, — уточнил я, догадываясь, что это лучший способ выйти из неловкой ситуации.

— Что же, я тебе верю, поскольку не знаю, как выгляжу, — устало отозвалась она с застывшей на губах улыбкой. — Но если я кажусь молодой, тем более: обращайся ко мне на ты.

— Как скажете, сеньорита Клара.

Я смотрел на ее легкие руки, сложенные на коленях, на точеную фигуру, угадываемую под складками одежды, на рельеф ее плеч, прозрачную бледность шеи и разрез губ, к которым так хотелось прикоснуться. Прежде мне никогда не доводилось так близко разглядывать женщину, не опасаясь встретиться с нею взглядом.

— Ну, что смотришь? — спросила она не без ехидства.

— Ваш дядюшка сказал, что вы специалист по Хулиану Караксу, — попытался выкрутиться я, чувствуя, как внезапно пересохло во рту

— Дядя скажет что угодно, лишь бы остаться наедине с книгой, в которую он влюбился, — ответила Клара. — Но ты, наверное, спрашиваешь себя, как незрячий может быть специалистом по книгам, не имея возможности их прочитать.

— Вообще-то я об этом не думал.

— Для неполных одиннадцати ты неплохо врешь. Но смотри, не то станешь таким, как мой дядя.

Опасаясь снова попасть впросак, я ничего не ответил, продолжая изумленно ее разглядывать.

— Давай, двигайся ближе, — сказала она.

— Простите?

— Не бойся, я тебя не съем.

Я приподнялся со стула и подошел к Кларе. Племянница Барсело протянула ко мне руку, пытаясь изучить меня на ощупь. Стараясь помочь ей, я тоже протянул ей руку. Что-то подсказало мне, чего она от меня хочет, и я провел ее ладонью по своему лицу. Прикосновение ее руки было уверенным, но нежным. Пальцы женщины скользнули по моим щекам и скулам. Я замер, едва дыша. Исследуя мои черты, Клара улыбалась и слегка шевелила губами, еле слышно что-то шепча. Затем прикоснулась ко лбу, волосам и векам. Ее указательный и безымянный палец медленно очертили рисунок моих губ. От нее пахло корицей. Я сглотнул, чувствуя, как стремительно учащается пульс, и благодаря Провидение, что вокруг нет посторонних глаз: меня так бросило в жар, что от моего лица можно было бы прикурить на расстоянии ладони.

3

В тот туманный и дождливый вечер Клара Барсело похитила мое сердце, дыхание и сон. Под покровом колдовского сумрака Атенея ее пальцы начертали на моем лице проклятие, которое преследовало меня долгие годы. Пока я завороженно рассматривал Клару, она поведала мне свою историю, рассказав заодно и о том, как впервые, тоже случайно, познакомилась с сочинением Хулиана Каракса. Это произошло в маленьком провансальском поселке. Ее отец, известный адвокат, ведавший делами кабинета министров — тогда его возглавлял Компаньс, — не был лишен дара предвидения, и в самом начале гражданской войны отправил дочь и жену к своей сестре во Францию. Многие считали такие меры предосторожности излишними, поскольку Барселоне ничто не грозит: в Испании, колыбели и последнем прибежище христианской цивилизации, последним проявлением варварства, по их мнению, могли быть лишь шалости анархистов, гонявших на велосипедах в кожаных гетрах, тем более что те никогда не заходили слишком далеко. Как часто говаривал Кларе отец, народ не склонен смотреть правде в глаза, особенно когда берется за оружие. Адвокат был докой не только в юриспруденции и знал, что новости верстаются на улицах, заводах и площадях, а не на полосах утренних газет. Несколько месяцев он еженедельно слал семье письма. Сначала из своей конторы на улице Депутасьон, затем без обратного адреса, и наконец — тайком — из камеры замка Монтжуик, откуда так и не вышел.